Режиссер и оператор Роман Васьянов — о фильме «Общага», падших ангелах и будущем Голливуда
Почему российским дебютантам живется легче и каким будет будущее кинематографа
Фильм «Общага» (производства Metrafilms) — экранизация раннего романа Алексея Иванова «Общага-на-Крови» — получил на «Кинотавре» приз за лучший дебют и буквально на следующий день вышел на трех онлайн-платформах: KION, Premier и «КиноПоиск HD». Поставил картину Роман Васьянов — российский оператор, сделавший головокружительную карьеру в Голливуде. Там он снял супергеройский блокбастер «Отряд самоубийц» (2016) и «Яркость» (2017) для Netflix. А в России Васьянов дебютировал как режиссер и выбрал в качестве своего первого фильма камерную историю о студентах, которых выселяют из общежития в Свердловске середины 80-х годов. Вслед за автором романа режиссер превращает сюжет в притчу. Общежитие выступает в фильме микромоделью общества, в котором почти каждому приходится идти на компромиссы с совестью.
Роман Васьянов
— Начнем с главного вопроса. Вы сами когда-нибудь жили в общаге?
— Официально — никогда. Но что такое общежитие, я себе прекрасно представляю. До 15 лет я обитал в коммуналке. В какой-то момент, еще до школы, жил и учился в санатории. У меня была серьезная травма, и я год провел в специальном учреждении, где и лечили, и учили. Это похожий опыт. И, естественно, когда я учился во ВГИКе, то часто бывал в институтской общаге. Там жили мои однокурсники.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
— Вы наверняка могли найти хороший сценарий в Америке и снять свою первую режиссерскую работу там. Но вы предпочли дебютировать в России. Почему?
— Конечно, проблема не в том, что нет сценария на английском языке. Но если это авторское кино, а не какой-то блокбастер, то режиссер должен четко понимать, о чем собирается говорить. В Америку я переехал в 30 лет. Я русский человек с русскими корнями. Я не всегда понимаю американские шутки, не знаю, какие мультики они смотрели в детстве, не могу говорить их пословицами. Поэтому прямо сейчас я не могу снять американский авторский фильм. Возможно, получится со временем.
Есть и вторая важная вещь. В Голливуде запустить фильм в производство сложнее. Особенно если это дебют. Там нет государственной поддержки и кинофондов. Прежде чем проект запустится, может пройти и пять, и десять лет. Люди, которые снимают там свои первые фильмы, — настоящие герои, потому что это колоссальный труд. В России возможностей намного больше. Мы часто это недооцениваем, но здесь гораздо легче начать карьеру, проявить себя, попробовать что-то новое.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
Когда я в России снял свой дебют как оператор, мне был 21 год. В Америке операторы в таком возрасте полнометражное кино не снимают. Это просто невозможно. И поэтому, когда в 30 лет я переехал и стал оператором-постановщиком на фильме «Патруль» (2012) с Джейком Джилленхолом, моими ассистентами были 32-летние люди, которые окончили американские университеты за полмиллиона долларов. Они для меня кейсы таскали.
— А как быстро вам удалось запустить «Общагу»?
— Очень быстро. Я написал первый черновик, отправил его продюсеру Артему Васильеву. Он прочитал и помог мне найти сценаристку Катю Богомолову. Потом к нам присоединились еще двое сценаристов — Паша и Даша Селуковы. Текст был написан летом. В мае следующего года мы уже снимали. Получается всего восемь месяцев подготовки. Я даже испугаться не успел. А вот потом из-за пандемии все было очень долго. Премьера откладывалась и откладывалась. Я рад, что фильм наконец-то вышел.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс— «Общагу» впервые показали зрителям в Сочи на «Кинотавре». А пробовали ли вы попасть на другие фестивали?
— Да. Мы хотели показать ее на главном фестивале — Каннском. И в прошлом году нас даже брали в одну из его программ. Но сначала отменили ее, а потом отменили и перенесли на год вперед вообще весь фестиваль. В итоге к 2021 году у каннских отборщиков скопилась чуть ли не сотня фильмов. Всех их взять в новую программу было невозможно. И вот мы в предварительном списке висели, висели, висели… При этом у нас не было французского дистрибьютора, который мог бы нас протолкнуть. А это важно. Потому что, с одной стороны, на Каннский фестиваль действительно попадают самые талантливые люди. Но с другой — и там не обходится без подковерной борьбы. Нам не повезло. Ну, значит, так надо было.
— Когда вы впервые прочитали роман Алексея Иванова «Общага-на-Крови»?
— Давно, в 2008 году. А экранизировать решил значительно позже. Несколько лет назад у меня возникла вынужденная пауза между работами. Я оказался на Гавайях. Целый месяц сидел там один. Делать было нечего, и я просто ради интереса решил написать сценарий. Так все и началось.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
— Алексей Иванов видел фильм? Что сказал?
— Он в восторге. Ему очень понравилось. Он написал мне невероятно теплые слова. И после них я понял, что, как бы ни сложилась судьба фильма, я уже чувствую себя более-менее спокойно.
— Как проходил кастинг? Разные продюсеры (не ваши) мне несколько раз говорили, что у режиссеров-дебютантов работа с актерами — одно из слабых мест. Потому что актеры — люди харизматичные. И часто начинающий режиссер влюбляется в первого же кандидата, который приходит к нему на пробы.
— А я вообще не очень влюбчивый. (Смеется.) Поэтому у нас было не так. Во-первых, мне дали выдающегося кастинг-директора Володю Голова. Во-вторых, я сам как-то интуитивно чувствовал, кто и что должен играть. Артистов мы искали долго. Но вот, например, Юлия Ауг, которая играет комендантшу общежития, пришла к нам сама и сказала: «Хочу сниматься!» Я в этот момент подумал: «Вау! Значит, это все-таки не самый плохой сценарий!» Потому что Юля читает очень много сценариев. И, естественно, не на каждый фильм вот так приходит.
Потом появилась Марина Васильева. Мы сделали пару проб, и я понял, что она — Света. Без вариантов. Затем мы нашли Гену Вырыпаева, который играет нашего главного героя — Забелу. Я долго в нем сомневался. Не потому что Гена что-то делал не так, а потому что Забела сложный персонаж и я сам до конца не знал, каким он должен быть. Он же то ли аутист, то ли ангел, то ли гений. И у него лицо мученика. В итоге Гена сделал все как надо, на тончайшей грани.
— Кого искали дольше всех?
— Нелли. И какое же счастье, что эту роль сыграла Ира Старшенбаум. Это была вишенка на торте во всем кастинге. Ира — такое «актерское животное», в хорошем смысле этого слова. Она нигде не училась профессии. Но она входит в кадр и выглядит как звезда классического итальянского кино. Ее бери и хоть у Антониони снимай.
— Я разговаривала с ней сразу после ваших съемок. И от нее узнала, что над «Общагой» вы работали в Петербурге. Почему именно там? Это ведь мог быть любой город. У вас действие происходит в замкнутом пространстве.
— Все верно. И в Москве, пожалуй, было бы даже лучше. Но в какой-то момент кино начинает само себя снимать. Поехать в Петербург предложил наш продюсер Артем Васильев, у него там своя база людей. Мы нашли в поселке Стрельне идеальное место — общежитие бывшей Морской академии. Там когда-то построили целый комплекс на множество корпусов. Предполагалось, что все республики Советского Союза отправят своих птенцов в эту академию, а потом они покорят Тихий океан. В начале 90-х количество студентов сократилось, а поскольку это все-таки военное заведение, лишние корпуса просто запечатали. И туда никто не залезал. Мы пришли — а там розетки 1979 года с выключателями! То есть нам почти ничего делать не надо было. Мы только стены покрасили, поставили какие-то щеколды, повесили лампы. Все.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
— Вы советовались в процессе съемок с кем-то из маститых коллег?
— Тут врать не буду. Валерию Тодоровскому звонил, какие-то вещи спрашивал. Он мой близкий друг. Но на самом деле там помочь нельзя. Ты уже в подводной лодке и тонешь. (Смеется.) Можно, наверное, со стороны подсказать, как эту глубину пройти без толчков. Но в целом, если сам туда залез, то и вылезти тоже должен сам.
— Сценаристы «Общаги» здорово поработали с женскими персонажами. В книге героини больше похожи на авторские фантазии, а вот в фильме они вполне реальные девушки. Вы как-то отдельно обсуждали этот момент?
— Нет. Когда я читал книгу, у меня с самого начала было ощущение, что я знаю всех этих людей. Что я их как будто в жизни уже видел. Героини для меня не были загадкой. По-моему, они как раз очень понятные. Но я в целом люблю женское присутствие в кино. Для меня, как для мужчины, каждая встреча с киноактрисой на экране имеет почти мифический смысл. Энергия, которая от них исходит, невероятно важна. Поэтому мне и героинь хотелось сделать максимально живыми и яркими.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
— Мне кажется, вы всех своих персонажей любите.
— Да, потому что никто не знает, как он поступил бы на их месте. Мы не можем их судить. Мы все слабые. Не слабый Забела, но он таким родился — другим. Когда мы готовились к съемкам, наш продюсер Игорь Мишин посоветовал мне почитать поэзию Ильи Кормильцева. А я знал, что Илья писал тексты для Вячеслава Бутусова. Начал читать, и там нашлась классная цитата про то, что мир — это больница для ангелов, которые разучились летать и позабыли дорогу на небо, свалившись с лестницы. Мне это очень близко. И для меня кино на самом деле об этом. Любой человек заслуживает любви и сострадания. Даже если он совершает какие-то ужасные поступки.
— Как вы отнеслись к тому, что фильм вышел на онлайн-платформах, минуя кинотеатры? Это не болезненный момент? Вы ведь снимали картину для большого экрана.
— Щедрое предложение от платформ пришло несколько недель назад. И было понятно, что выход на платформах — лучшее, что может с нашим фильмом произойти, учитывая реалии ковидного проката и то, как тяжело люди возвращаются в кинотеатры и какие цифры показывают другие российские драмы. Потому что кино — это все равно бизнес.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
Хотел бы я, чтобы «Общага» вышла в кинотеатрах? Конечно! Но правда состоит в том, что в мире происходит революция. Сейчас определяется то, каким дальше будет кино, где его будут показывать. Что происходит с человеческим временем, которое нужно на просмотр фильма потратить. Раньше существовали только кино и театр. Сейчас наше время делится между кино, инстаграмом, тиктоком, ютьюбом и еще миллиардами площадок, на которых мы зависаем с утра до ночи.
— А какой у вас прогноз? Что ждет нас дальше?
— Я уверен, что кино никуда не денется. И большой экран останется. Отменить его — это все равно что закрыть все музеи и галереи и сказать людям: «Ну вот же у вас айфон, зайдите в картинки и посмотрите там своего Пикассо». Но я думаю, что в кинотеатры в основном будут попадать блокбастеры и какие-то мегауспешные авторские фильмы с большим сарафаном — Канны, «Оскар». Фильмы типа «Паразитов» Пона Джуна Хо. Все остальное кино — даже хорошее, но не с такой удачной судьбой — будет выходить на платформах.
— Как вы пережили пандемию? Актеры и режиссеры много рассказывали о своих простоях в интервью. А каково пришлось операторам?
— Лично я очень много читал, на что обычно времени не хватает. А еще писал сценарии. Но это не моя работа, это хобби. Для себя я понял, что если и вернусь еще раз в режиссерское кресло, то это тоже будет очень личный авторский проект. Потому что не представляю, как можно потратить столько сил и столько времени на материал, с которым ты не засыпаешь и не просыпаешься каждое утро. Не представляю, как это может быть основной профессией. Из меня фильм «Общага» высосал вообще все соки. Но я не жалуюсь. Я понимал, на что иду.
Кадр из фильма «Общага» / Метрафильмс
— В списке ваших операторских работ сейчас последней стоит «Тройная граница» Джея Си Чендора. Но это 2019 год.
— В 2020 году началась пандемия. Я снимал рекламу — это вообще мой основной род деятельности как оператора. Потом ограничения постепенно смягчились, но вся индустрия по-прежнему не понимала, что происходит, когда начнется работа. И вот только сейчас все приходит в норму.
Мне предлагали большой супергеройский проект в Лондоне. Но я сразу сказал своему агенту, что не в состоянии работать по 12 часов в маске и с ежедневными тестами на протяжении 120 съемочных дней. А условия работы в Европе и Америке сейчас именно такие. Все строго. Какие-то люди так могут, кому-то бог дал здоровье. «Дюну», например, так снимали. Но я не могу. Мне через маску даже говорить по-английски тяжело. Это не значит, что моя карьера в Голливуде закончилась. Я просто никуда не тороплюсь. Мне 40 лет. Для американского оператора я еще очень юный. Для режиссера — тем более. Я буду действовать потихонечку. Буду делать то, что мне интересно, и работать с теми, кто мне нравится.
