Зеленые человечки и концерт Mujuice для леса — как я замедлился на «Архстоянии»
Редактор «Люмоса» Егор Парфененков высадился в Николе-Ленивце на два дня, чтобы понять, чем живет главный архитектурный фестиваль России
Уже 15 лет «Архстояние» сводит на зеленых полях и в лесах Николы-Ленивца архитекторов, художников, музыкантов и просто любителей спать в палатке. Тема этого года — «Личное». Сокровенными проектами делился каждый участник фестиваля — от главного архитектора Москвы Сергея Кузнецова до музыканта Mujuice. Редактор «Люмоса» Егор Парфененков делится с вами не проектом, а записями из собственного дневника.
Фото: Егор Парфененков
1
«В Николе-Ленивце при всем желании не получится торопиться», — с порога предупреждает меня фанатка «Архстояния» в автобусе Москва – Никола-Ленивец. Ехать нам еще четыре часа. Мысль о том, чтобы не торопиться, кажется утопией — жадно поглощаю быстрый интернет на телефоне.
2
Подъезжаем к главной поляне «Архстояния» — «Ротонде» — мимо гигантских арт-объектов основателя фестиваля Николая Полисского. Никола-Ленивец — это вообще его персональный рай, в котором время течет вяло. Возможно, поэтому первый же перформанс начался на час позже, а программа неспешно меняется на ходу. Разбредаемся, чтобы оценить не только выставленные объекты искусства, но и ландшафт вокруг. Поблизости не осталось ни одного фестивальщика — все распределились по 650 гектарам местной земли.
Фото: Егор Парфененков
3
Единственный повод выключить внутреннего интроверта и встретиться с другими людьми — инсталляции «Архстояния». Они манят к себе не только занятным видом, но и звуками. Мы стекаемся со всех сторон парка к «Русскому идеальному» Сергея Кузнецова: с холма свисает дом в форме зеркальной трубы — идеальное, по мнению создателя, место для проживания с хорошим климатом и приятной легкой вибрацией, которую ощущаешь внутри миниатюрной квартирки.
Звучит мелодия под философским названием «Время каждому свое». Авторы — композитор Николай Попов и постановщик Юрий Квятковский. Скрипач играет свою партию, в перерывах швыряя листы с нотами на травянистую поляну, посреди которой в странном танце извивается девушка.
4
«Россия не слишком-то и готова к смелым проектам, — рассказывает Кузнецов гостям, которым перед перформансом раздали мороженое «Серебряная пуля» (посмотрите на фото арт-объекта). — Мы часто слышим, что в нашей стране это не получится, люди не поймут, тут своеобразный климат, нет материалов… Но на самом деле никаких препятствий для архитекторов нет. У меня спрашивают: какой будет архитектура будущего? Отвечать на этот вопрос боязно, но я попробую. Будущее в том, чтобы сочетать научные и технологические новшества и создавать штуки, которые могут удивлять».
Фото: Егор Парфененков
5
Следующая отметка на путеводной карте — «Ротонда». Это двухэтажное здание, в котором расположена 21 дверь — каждая открывается в зеленое поле. Но в этом году внутрь не пройти: помещение заняли авторы перформанса «Над пропастью в пшенице» — музыканты Дмитрий Баталов, Миша Мищенко, Ксения Федорова и Кирилл Широков. Зрители послушно сидят на траве вокруг. «Ротонда» стала личным пространством перформеров, огромной музыкальной колонкой. Помимо звуков фортепиано, изнутри доносились гул ветра, шелест нотной бумаги и скрип двенадцатилетних досок «Ротонды».
6
Из соседнего леса гудит оркестр. Сбежав туда вместе с другими скучающими гостями, я заметил… уползающих куда-то в лес зеленых человечков в ярко-красных кроссовках! Что это было, я узнаю позже, а пока идем в другую чащу — «Непроходимую».
7
Среди деревьев стоит рукотворная конструкция из орешника, с которой свисают толстые ольховые ветки, — добро пожаловать в «Непроходимую чащу». Однако сквозь нее, как ни парадоксально, может пройти каждый. Это среда, доступная для всех: слабослышащий почувствует вибрацию бьющихся друг о друга веток; незрячий сможет передвигаться по чаще, касаясь приятной на ощупь ольхи; даже человеку в инвалидной коляске здесь все нипочем — ветки не тяжелые и легко раскачиваются. А табличка на подходе к лабиринту так и вовсе просит отключить все пять органов чувств и довериться интуиции — инклюзивнее инсталляции я еще не видел.
Фото: Егор Парфененков
8
Стоит побродить в тактильном лабиринте хотя бы десять минут, и ты непременно окажешься на другой стороне парка. Потеряться здесь очень легко, но покидать такую умиротворенную среду не хочется: бьющиеся друг о друга ольховые ветви напоминают медитативное постукивание бамбука, а гуляя по чаще с закрытыми глазами, непременно столкнешься и познакомишься с другим заблудившимся.
9
Авторы инсталляции — молодая художница Василиса Прокопчук и IT-архитектор Евгений Брагин, для которых «Непроходимая чаща» стала первым крупным арт-объектом. Они не только победили в открытом конкурсе на инклюзивную инсталляцию «Архстояния», но и получили возможность выставить миниатюрную версию своего проекта на Красной площади (!), на выставке российского паблик-арта «Красный сад».
«Мы отдали первое место ребятам, у которых в портфолио вообще были только татуировки, — рассказывает куратор фестиваля Антон Кочуркин. — Их работа показывает то, как при помощи творческого подхода можно сделать любую среду доступной. Объект называется “Непроходимая чаща” — настоящая чаща недоступна для людей, не способных пробираться сквозь деревья. Но стоит эту чащу перевернуть вверх ногами — сделать так, что деревья не растут из земли, а свисают с неба, — как это место становится населено людьми».
Фото: Егор Парфененков
10
Чуть позже мы с этими самыми людьми будем толпиться у четырехметровых капелл — проекта «Персонально». Пять художников и пять архитекторов наполнили сооруженные из разных природных материалов шалаши личными вещами. В одной капелле устроили пруд с рыбками и опавшими листьями. Другая, стараниями художника Яна Гинзбурга, стала срезом комнаты американского секонд-хенд-модника. Внутри третьей установлен пьедестал, на нем — разбитая бетонная игрушка работы скульптора Никиты Селезнева. Последняя капелла называется «Пожалуйста, снимите обувь», и к табличке стоит прислушаться — ведь вместо пола здесь гладкий розовый оникс. Никогда бы не подумал, что буду ходить по дорогущему камню босиком, да еще и посреди леса.
11
По пути в домик увидел «Пьяный забор» Владимира Наседкина. Это гигантская покосившаяся черная стена. «Россия — страна заборов», — говорит Антон Кочуркин. И эта фраза расшифровывает значение инсталляции, такой чужеродной на фоне ландшафта Николы-Ленивца.
Фото: Егор Парфененков
12
Из леса выходят те самые зеленые человечки в красных кроссовках — с балалайками, барабанами, духовыми инструментами. И полчаса перед моими глазами бродят вокруг забора, подобно зомби, наигрывая нагнетающую симфонию. (Уже в Москве я узнаю, что это не мистика, а очередной перформанс от авторов «Русского идеального» Юрия Квятковского и Николая Попова.)
13
Вечером здесь, на сцене посреди густого березового леса, выступают Роман Литвинов (он же Mujuice) и Kymatic — не столько для зрителей, сколько для самой природы. Она здесь живая — от стволов ольхи до каждого листка мяты. Ближе к ночи все для той же природы на гитаре играет «Синекдоха Монток» в окружении сотни костров. После на танцплощадке до пяти утра звучит медитативная электроника. Кто-то танцует, кто-то отправляется в «Непроходимую чащу» с фонариками, а в палаточном городке круглосуточно трещит огонь под вполне прозаичными шашлыками.
Фото: Егор Парфененков
14
Николай Полисский создал фестиваль, который ничего от тебя не требует. Это не условный Burning Man или ближайший к нему российский аналог Signal, за безумием и драйвом которых нужно успевать. Здесь не приходится разрываться между несколькими сценами и частями парка. Пространство вокруг — один большой арт-объект. И в какой бы точке Николы-Ленивца ты ни оказался, ты сливаешься с ним — наблюдая за перформансом в окружении сотни людей или медитируя в одиночку в шалаше с ониксовым полом. «В Николе-Ленивце при всем желании не получится торопиться». Вот и не получается.